Садист (2001)
Bully

Приморский городок в Южной Флориде: виндсерфинг, обеды на террасе, секс на пляже и обсуждение секса в шезлонгах. Полуночная жара, усиленное потоотделение и смертная скука. Смертью припахивает всё в этом околотке, где каждая собака знает каждую задрипанную лошадь. Шалопаи, выученные серфингу, и просто шалопаи игнорируют семейные обеды, среднее образование и службы занятости, но шалопайство их не идейно - от безысходности. Поскольку балбесничают подростки в фильме Ларри Кларка, то на рефлексию они способны навряд: их спасает секс, беспорядочный и безнадежный, наркотики, которые в городке купить не сложнее, чем гамбургер, заповедные мечты вырваться из смертной скуки, из обыденного ада провинции - тоже, в итоге, безнадежные. Кларк - режиссер пенсионного возраста, в силу чего простить деструктивных тинов не может: он их втравливает в макбетовскую трагедию, и даже ее этим убожествам не удастся пережить с достоинством. Их трагедия жалостна и пошла, их разоблачение скучно и предсказуемо, их презрение к самим себе заслужено. Бобби нашел себе развлечение - он издевается над другом детства Марти и его подружкой на сносях. Бобби не берет "кислота", секс с доступными девочками в бикини набил ему оскомину, отец кормит завтраками о тоскливом светлом будущем, тем самым подстрекая, и Бобби дерется, насилует и унижает тех, кто позволил себе быть слабее его. Но у беременной Лизы есть друзья. Они тоже злы, они тоже неприкаянны. Друзья эти так же трахаются, закидываются, и глупейшее преступление, бездарное от замысла до алиби, для них обернется долгожданной вечеринкой. На выселках Южной Флориды редко веселятся по-настоящему, а этим детям очень хочется веселья. Попутно обсуждая нелепый план расправы с Бобби, дети заходят в игровой зал и азартно машутся в "Мортал Комбат". Этими однообразными и кровопролитными уровнями Ларри Кларк, как Джармуш - диснеевскими мультиками, организует управление сюжетом: "фаталити" - худший, истинно садистский вариант - неизбежно. Эта неизбежность, обреченность этой ущербной суеты капитально повлияла на кларковское кино, очистив его от дидактической торжественности и проявив нечто ангельское в беспечных лицах его гоп-компаний. Для венца творения кино Кларка стало вовсе оскорбительным. Оно не стало лучше; оно стало аморальным и истеричным - таким, каким должно было быть изначально